- Шпионские страсти на уровне Генштаба, обаятельный агент ЦРУ, влюбленный в потенциального информатора - жену российского офицера, террористы "Аль-Кайды", охотящиеся за атомной ракетой, нервный срыв ракетчика и опасность несанкционированного запуска - такова интрига нового романа Данила КОРЕЦКОГО "Атомный поезд". И все это крутится вокруг секретного железнодорожного состава, который безостановочно курсирует по стране. Но самое интересное, что у атомного поезда Данила Аркадьевича имеется реальный прототип - БЖРК (боевой железнодорожный ракетный комплекс).
- Интересно, откуда к вам просочилась информация о секретном объекте?
- Из головы. Этот поезд я придумал еще в 1992 году, когда работал над "Пешкой в большой игре". Собственно, началось все даже не с поезда. Пофантазировав немного, я описал авторефрижераторы с пусковыми ракетными установками в обычных, ничем не примечательных фургонах. Потом решил, что вместе с автомобильным можно использовать и железнодорожный транспорт. Он в общем-то даже больше подходит для тайной перевозки ракет стратегического назначения. Вот тогда-то, в "Пешке", я и упомянул впервые атомные поезда. Но сделал это вскользь, не заостряя внимания читателя. Однако сама идея показалась мне любопытной и перспективной.
- И чем же она вас так привлекла?
- Как известно, стационарную пусковую ракетную установку можно обнаружить со спутника и нанести на карту целей. Следить за атомной подводной лодкой в океане сложнее, но тоже вполне реально. А вот засечь поезд специального назначения, замаскированный под обычный пассажирский состав, который к тому же находится в постоянном движении, почти невозможно. Он ездит среди тысяч точно таких же поездов, проносится мимо сотен крупных техногенных объектов. Таким образом, ракета атомного поезда становится практически неуязвимой для противника и может быть запущена в любое время из любой точки страны.
- Судя по тому, что БЖРК существовали, а может быть, и существуют на самом деле, мыслили вы верно.
- Да, время показало, что я не ошибся. Совсем недавно, уже много лет спустя после выхода в свет "Пешки в большой игре", в прессе начали появляться публикации, посвященные рассекреченным железнодорожным ракетным комплексам, которые действительно обеспечивали нашу с вами безопасность. Я понял, пора вплотную заняться атомным поездом, и начал работу над книгой. Писалось легко. Видимо, за эти годы идея созрела полностью. Уже через четыре месяца роман лежал на столе у издателя.
- А не могло ли случиться так, что упоминание в вашем романе 92-го года железнодорожного состава с атомной боеголовкой просто-напросто подтолкнуло военных на создание такого поезда?
- Это полная ерунда. И я конечно же ничего не предугадывал. Скорее всего тут имело место обычное совпадение. Понимаете, если логично, с учетом всех закономерностей описать какое-либо явление или объект, есть достаточно высокая степень вероятности, что фантазия автора совпадет с тем, что уже существует в действительности. Не стопроцентно, разумеется, но в общих чертах.
- Ваш атомный поезд тоже отличается от реальных БЖРК?
- Да, и притом серьезно. Уже закончив работу над романом, я познакомился с ракетчиком, которого в свое время приглашали служить на одном из таких поездов. Он объяснил, как на самом деле выглядели и несли боевую вахту БЖРК. Это было, скажем так, несколько иначе, чем описано в романе. Но для читателя важно не то, как было в действительности, а чтобы именно книжный вариант атомного поезда получился правдоподобным.
- Следовательно, вы не пользовались материалами под грифом "секретно" и обвинить вас в разглашении военной тайны нельзя?
- У меня нет доступа к военным тайнам, а потому я использовал лишь свою фантазию и сведения из открытых источников. В моем архиве имеются папки с любопытными вырезками из газет и журналов. Кроме того, мне в работе здорово помогли мемуары бывших разведчиков и контрразведчиков. Например, в романе я описываю, как американцы, надеясь засечь наши атомные перевозки, под видом транзитного груза переправляют через всю страну аппаратуру, фиксирующую малейшее радиоактивное излучение. Так вот, подобная операция действительно проводилась ЦРУ против СССР. По нашим железным дорогам ездил контейнер-шпион и изучал радиационную обстановку вдоль всего пути следования. В романе я делаю ссылку на книгу - источник этой информации.
Воспоминания разведчиков позволили мне также убедительно воспроизвести шпионский сленг. Вы знаете, к примеру, что на языке профессионалов означает слово "разведточка"? Это орган в зарубежном посольстве или консульстве, где действует наш разведчик. А вот психологическое понятие "стартовый ступор", упоминающееся в "Атомном поезде", - это уже мое личное изобретение. Я предположил, что так можно назвать состояние оцепенения у человека, который не может заставить себя нажать кнопку и запустить ракету с атомной боеголовкой. Впрочем, я не удивлюсь, если этот термин уже где-нибудь используется.
- Ну а живые люди вас консультировали?
- Один из военных, много лет просидевший в шахте за пультом запуска стратегической ракеты, рассказывал, что во время длительного боевого дежурства происходит необъяснимое психологическое слияние человека с ракетой. Это явление тоже отображено в романе. Мой главный герой - офицер атомного поезда разговаривает с ракетой, а ракета "говорит" с ним.
