В Красноярском крае растет каждое десятое дерево России. При таком богатом природном ресурсе, к тому же в отличие от золота и нефти возобновляемом, население многих лесных поселков прозябает, а бюджет недополучает миллионы рублей.
Руководитель государственной лесной службы Минприроды РФ по Красноярскому краю Владимир ВЕКШИН считает, что путь к неистощимому и доходному лесопользованию начинается с укрепления первичного звена государевой лесной службы - лесхоза, с наведения порядка в лесу. И свой рассказ корреспонденту "Сельской жизни" он начал с того, что его больше всего волнует сегодня.
Лесхоз живой
- Мы пережили уже не одну реорганизацию. Был комитет по лесу, есть лесная служба, будет лесное агентство. Но как бы нас ни назвали, краевая структура, управляющая лесным хозяйством, останется. Беспокоит реорганизация в лесхозах. То, что сегодня он один в трех лицах: сам себе разрешает рубить лес (выписывает лесобилеты), сам занимается заготовкой древесины и сам себя контролирует, конечно, неладно. В нашем министерстве создается федеральная структура по надзору за лесопользованием, будет она и в крае. Будет организация, отпускающая лес на корню от имени государства. А лесхоз должен остаться на хозяйстве - охранять лес от пожаров и разбоя, вести лесопосадки, рубки ухода и т.д. Но есть опасения, что получится "как всегда"... Вариантов, продуманных, на каком-то лесхозе испытанных, пока нет. Будут ли учтены, например, особенности нашего лесного края с его громадной территорией - от Саянских альпийских лугов до Ледовитого океана, где один Туруханский лесхоз занимает 16 миллионов гектаров и находится на Крайнем Севере?Не получится ли под общую гребенку?
Надо все тщательно взвесить, продумать. И самое главное - сохранить лесных специалистов, кадры (а в нашем крае это 5,5 тысячи работающих), сохранить сам лесхоз. Чтобы не вышло, как с реорганизацией совхозов. Помню, Богучанский совхоз за ночь растащили, (я тогда главой администрации района работал). И все по закону. Лесхоз сегодня живой, потому что вертикаль федеральная сохранилась, есть государственная поддержка, пусть скромная - федеральное финансирование составляет всего 30 процентов, 70 процентов зарабатываем сами. Кстати, в рыночные годы число лесхозов в крае не только не сократилось, но даже приросло. Уже в мою бытность были открыты национальный парк "Шушенский бор", лесхозы на Таймыре и в Богучанах.
Будущее лесхозов - первая наша забота. Вторая - сельские леса. Принято решение передать их из Министерства сельского хозяйства в Министерство природных ресурсов. Правда, пока нет регламентирующих документов. Сельские леса за поскотиной, за огородами, рядом с деревней, а это более частые из-за такой близости и отсутствия лесной охраны пожары, массовые нелегальные лесозаготовки, очень низкий уровень зарплаты. Сельские лесхозы сами превратились в лесозаготовительные с вытекающими отсюда последствиями. Перед нами задача - принять все сельские леса. И опять же неясно: какое будущее ждет эти лесхозы?
Ангарская сосна за бесценок
Из прежних леспромхозов в живых в крае остались единицы. Бал в лесу правят фирмы-однодневки. Они ведут лесозаготовки с массой нарушений, а уж о лесовосстановлении и не помышляют. Сейчас краевая администрация активно взялась за лесной комплекс. Разработана концепция развития отрасли до 2015 года, обсудили ее на съезде лесопромышленников. Готовится серьезная акция - лицензирование лесозаготовок и аттестация работающих в лесу, чтобы эту рать - полторы тысячи мелких лесозаготовителей - привести, образно говоря, к "присяге". Может, кому-то и отказать придется. В лесных районах начали объединять мелких лесозаготовителей в союзы, компании, чтобы, скинувшись, они покупали лесопильное производство, древесину перерабатывали и выходили на рынок. Такие компании уже есть в Богучанах, в Ермаковском районе пытаются объединиться, в Бирилюссах. Тем, кто будет перерабатывать всю древесину на месте, обещаны скидки при оплате за природный ресурс. Древесина, что не перерабатывается, идет в основном в Китай и часто за бесценок. Предлагает купец из Поднебесной нашему одиночке-лесозаготовителю 25 долларов за кубометр ангарской сосны, а тому из-за незнания рынка невдомек, что этот лес стоит вдвое дороже - 50-60 долларов. И получается, что мы сами обесценили, резко снизили стоимость знаменитой ангарской сосны и валютные налоговые отчисления в бюджет.
Черные дровосеки
Тех, кто заготавливает лес незаконно, называют "черными лесорубами", а лесозаготовки без лесобилета - нелегальными. По официальным данным, полученным с помощью аэрофотосъемки, за прошлый год леса похищено 57 тысяч кубометров. Главная причина хищений - социальная: массовая безработица из-за развала леспромхозов и сельских хозяйств. Хотя есть и такие, кто ворует, чтобы крутую иномарку купить. Провоцирует преступления безнаказанность. В прошлом году 600 дел открыли по пожарам и 160 в связи с хищениями. По пожарам хотя бы 103 виновников привлекли к уголовной ответственности, а по хищениям леса - ни одного! Переданные в органы правопорядка наши заявления вовремя не рассматриваются, РОВД загружены криминальными делами. До недавнего времени они даже не фиксировали случаи воровства леса. Много нареканий, что лесники сами способствуют хищениям. Нисколько не защищаю честь мундира, да, к сожалению, бывают и такие случаи, наказываем!
Есть хорошая новость: краевая прокуратура создала координационный совет по борьбе с нелегальными лесозаготовками. И первое, что сделала: возвратила эти 160 дел на новое рассмотрение, возбуждаются уголовные дела.
Самое скверное, что сегодня в России из-за ведомственной разобщенности созданы предпосылки для воровства древесины. Мы продали на корню от имени государства определенное количество кубов, дальше по Лесному кодексу лезть не вправе, наши полномочия кончились, все! Железная дорога по своему уставу только перевозчик, там не спрашивают, откуда лес. Для таможни важно, чтобы грамотно был составлен контракт между российской и закордонной сторонами.
Должен заметить, что воровать лес на корню стали меньше, доллар-два за кубометр отдать на аукционе это не дорого - лучше заплатить. Но обворовывают государство по-другому, куда круче. Рассчитался лесозаготовитель за природный ресурс, а с потребителя древесины он получает не через банк, а черным налом, уводя налоги в собственный карман: 300-400 рублей с кубометра. Бюджет недополучает миллионы рублей!
Нас проверял Всемирный фонд дикой природы. Вывод отрадный: воровства в лесу в нашем крае меньше, чем в Хабаровском и Приморском. Но я-то знаю, почему! Спасает география. Приморский и Хабаровский края рядом с границей, вдоль нее после введения у себя 35-летнего запрета на лесозаготовки Китай наставил свои пилорамы. А наш железнодорожный тариф, съедающий прибыль, не привлекателен для хищений за рубеж. И если воруют, то там, где в непосредственной близости проходит ветка железной дороги. В этих точках у нас создаются таможенные терминалы для контроля за экспортными потоками.
Бояться ли частника?
К сожалению, кодекс не лесники разрабатывали, а Министерство экономики Грефа. Сейчас вроде все передают в совместное рассмотрение. Дискуссии развернулись в связи с частной собственностью в лесу. Частника не надо бояться. Скупят часть лесов: где-то под промобъектами, где-то дачи. Даже наши арендаторы на Ангаре, думаю, могли бы выкупить лесные участки. А старые вырубки никто не возьмет. Кстати, там, где частный лес, порядка больше. И может быть, если взяли бы частники пригородные леса, где особенно много пожаров, число их резко снизилось бы. Чего наше население сегодня боится? Что, мол, новый русский скупит лес, обнесет колючей проволокой... Но я знаю, что лесные сервитуты - свободный доступ населения в лес - в частных угодьях везде есть. Сбор ягод, сбор грибов, только более жестко спрашивают за любое нарушение.
Навести порядок в лесу можно, считает руководитель лесной службы Красноярского края. Хотя в уникальном по своим запасам древесины Сибирском регионе сделать это сложней. Тем более при нашей психологии: от большого не убудет. Одно дело, скажем, малолесные Воронежская или Курская области, где лесник каждого соловья знает по голосу, и другое - Красноярский край с его громадными лесными угодьями, где у одного лесника может быть под началом более миллиона гектаров.
Реформируя лесной комплекс, хорошо бы не наломать дров как на правовом поле, так и в практической деятельности.
Красноярский край.
