С депутатом Госдумы Валерием Зубовым поговорить всегда интересно. И весьма поучительно. Потому как человек этот, что называется, в теме чуть ли не по любому вопросу, насущному сейчас не только для края, но и для страны в целом. Да к тому же гибко-осторожные слова "без комментариев" от него редко когда услышать можно, что особенно ценно. Как продвигается процесс объединения края, Таймыра и Эвенкии? Насколько вообще сильна тенденция укрупнения регионов страны? Действительно ли нынешняя Госдума стала заповедником проправительственного "одобрямса" и штампует решения без малейшего разномыслия, как некогда "руководящая и направляющая" КПСС? Почему депутаты ГД столь откровенно вяло и с большим опозданием отреагировали на резню в Беслане? На эти вопросы "Красноярскому рабочему" отвечает сегодня Валерий ЗУБОВ.
НАМ НЕ ЖИТЬ ДРУГ БЕЗ ДРУГА.
Давайте сначала вспомним, как произошло разъединение Красноярского края и каковы были его последствия. Разделение реально осуществилось в 1990 году, когда из состава края вышла Хакасия. Это получилось в силу особенностей тогдашнего политического процесса при выборах председателя Верховного Совета РСФСР. В тот момент автономные области - даже не республики - объединились и отдали свои голоса за Бориса Ельцина при условии, что Руслан Хасбулатов, представитель Чечено-Ингушской АССР, станет первым заместителем председателя Верховного Совета. На этой волне тогда был поставлен вопрос о том, чтобы поднять до статуса республик целый ряд автономных областей. И появились новые субъекты Федерации: из Красноярского края вышла Хакасия, потом наступило разделение Чечни и Ингушетии, и пошло-поехало...
Почему это произошло? Да потому, что власть не заняла в то время принципиальную позицию, потому что недооценили опасность сепаратизма для страны, не стали сопротивляться ему.
Кто выиграл от разъединения? Все проиграли. Проиграло население и края, и Хакасии. И в первую очередь, из-за того, что порушились налаженные хозяйственные связи. Ведь до какой дури тогда дошло: между краем и Хакасией установили таможенные барьеры. Едешь из Красноярска в Минусинск, минуя два таможенных поста. Много дров тогда наломали. Вместо того чтобы развивать единый местный авиационный комплекс, принялись усердно делить его. А уж от того, что произошло с энергетикой, вообще проиграли все без исключения, причем по-крупному. Если бы Саяно-Шушенская ГЭС не вышла из состава "Красноярскэнерго" в то время, когда Хакасия уходила из края, то в регионе сохранилась бы единая энергосистема, как это было прежде. И она была бы энергоизбыточной. А сегодня "Красноярскэнерго" - энергодефицитная система.
Затем в стране начался второй этап разъединения, когда уже автономные округа стали преобразовываться в самостоятельные субъекты Федерации. И в этой ситуации проиграли прежде всего жители Норильского промрайона. Хотя бы потому, что они стали потреблять более дорогую продукцию, завезенную по импорту. Причем, как потом выяснилось, качество этой привозной продукции нередко было хуже. Был, в частности, случай, когда завезенная в Норильск мука просто замерзла, спеклась, и начались проблемы со снабжением, в середине 90-х годов в Норильске появились хлебные очереди.
Но проиграли и крестьяне края, потому что примерно 30 процентов агрокомплекса Красноярья было ориентировано на поставки в Норильский промрайон. Стал удорожаться северный завоз. Пошли и другие негативные последствия.
Что же происходит сегодня? На мой взгляд, реальное объединение края, Таймыра и Эвенкии уже состоялось. Потому что единственное, что раньше действительно разделяло эти регионы, - наличие самостоятельных, независимых бюджетов. Однако после того как были приняты соответствующие поправки к региональному законодательству, все федеральные субвенции и дотации будут идти через краевой бюджет. И поскольку Таймыр и Эвенкия весьма дотационны, то финансовое объединение трех субъектов РФ реально уже произошло. И с 1 января 2005 года это почувствуется.
Не нужно забывать, что чем крупнее и сильнее регион, тем больше у него возможностей работать, тем больше его вес в Москве. К крупнейшим территориям в федеральном центре всегда особое отношение - это же понятно. Впрочем, на такие регионы и ответственности больше ложится.
Кроме того, нужно понимать, что сейчас, в связи с последними терактами в стране, вопросы безопасности выйдут на первый план. И вопросы эти тоже будут связаны с определенной перегруппировкой обязанностей в системе власти в целом. В сложившейся ситуации Москва будет вынуждена в меньшей степени заниматься регионами. Поэтому территории должны выбирать такую модель обустройства своей жизни и управления, которая позволит им в большей мере самим решать свои проблемы. Так что и с этой стороны объединение края, Таймыра и Эвенкии становится выгодным.
Я бы даже пошел дальше и все-таки вступил в диалог с Хакасией о возможном объединении в рамках того субъекта Федерации, который и создавался некогда под формировавшиеся хозяйственные связи. Ведь Красноярский край не просто так взяли и нарисовали на карте в свое время. Сначала планировалось создание производств, потом смотрели, какие между ними взаимосвязи, и уже потом определяли форму государственной власти, которая соответствовала бы этим хозяйственным связям.
Так что я бы пошел на диалог с Хакасией. Тем более что уже очень многие люди переболели этой псевдонезависимостью начала 90-х годов. Многие сохранили память о том, как можно было успешно работать совместно в составе единого субъекта Федерации. Я думаю, что при корректном разговоре на эту тему есть возможность найти взаимопонимание. Что же касается объединения в рамках края, Таймыра и Эвенкии, то нужно не откладывать это дело и вести организационную работу как можно быстрее, иначе мы просто теряем время. А денег не должно быть меньше. Справедлива и правильна позиция, когда при объединении регионов баланс финансов остается прежним. Ведь те же субвенции и дотации на Таймыр и в Эвенкию будут просто идти не напрямую из федерального бюджета, а через краевой бюджет.
ПРОБНЫЙ ШАР ГУБЕРНАТОРА ТУЛЕЕВА.
Недавнее публичное предложение кемеровского губернатора Амана Тулеева объединить Кузбасс, Томскую область и Алтайский край по смыслу очень правильно. Вопрос только в тактичности формы его подачи. Если взять Алтайский край, то он, к примеру, страдает от того, как идут поставки угля из того же Кузбасса. А если бы эти поставки осуществлялись в рамках единого региона, то договаривались бы обо всем, естественно, гораздо быстрее и лучше.
Или другая ситуация: Кемеровская область абсолютно не сельскохозяйственная, а Алтайский край, напротив, признанная житница. Так что в рамках единого региона вопросы продовольственной безопасности также могли бы решаться гораздо более эффективно. И управляемость новым, более крупным регионом, я думаю, не снизилась бы.
Словом, в инициативе Тулеева, по-моему, очень много разумного. Но повторюсь - смотря как подавать ее. Если с таким предложением об объединении регионов выступает руководитель только одного из них, например, Тулеев, то руководитель другого, к примеру, алтайский губернатор Евдокимов, сегодня как бы автоматически сразу высказывается против. И здесь на первом месте стоит вопрос весьма прозаический: а кто из нас, губернаторов, будет руководителем этого объединенного региона? По-человечески подоплека ситуации понятна, но какое отношение все это имеет к делу? Если же говорить в целом, то тенденция укрупнения регионов сегодня в России вполне очевидна.
ДЕПУТАТ - НЕ МАШИНА ДЛЯ ГОЛОСОВАНИЯ.
Я вхожу в думскую фракцию "Единой России", не являясь членом этой партии. И по абсолютному большинству законов я сознательно голосую "за". Меня никто не заставляет делать это, голосую я потому, что вижу правильность этих законов. А в тех случаях, когда я считаю, что закон должен быть сформулирован иначе, я использую дискуссионную площадку в рамках фракции и думского комитета, причем не только того, в котором я непосредственно работаю в Думе. Доводилось выступать и на бюджетном комитете - например, против централизации водного налога.
Иногда удается убедить оппонентов. В частности, внесенный первоначально проект закона о монетизации льгот и его окончательно принятый вариант - это же два разных закона. Первый вариант мог привести страну только к гражданской войне. А что касается его итогового варианта, то уже почти всем понятно, что этот закон выгоден для тех, кто имеет льготы. И в этом, я думаю, люди убедятся в первом квартале 2005 года, когда начнут получать деньги.
Поэтому я считаю, что в Государственной Думе достаточно возможностей, чтобы отстаивать свою позицию. Например, я голосовал против двух законов, связанных с централизацией ряда налогов.
НЕЛЬЗЯ ОТВЕЧАТЬ БОЛТОВНЕЙ НА ВЫЗОВ ТЕРРОРИСТОВ.
Я полагаю, что Госдума на теракт в Беслане вначале отреагировала неадекватно. И вот почему. Беслан - это уже качественно иной кризис. После серии терактов в стране мы все вдруг поняли, что в России нет системы безопасности. Что не срабатывают все эти меры антикризисного управления, когда мы усиливаем наряды милиции или переводим силовиков на повышенную готовность, когда тратим на правоохранительные органы все больше средств...
Все мы вдруг четко осознали, что когда люди из силовых структур, совершая подвиг, гибнут при освобождении заложников, то они ценою собственной жизни исправляют чьи-то ошибки. Возникает вопрос: кто был в стране наказан за то, что до всего этого дошло? И выясняется, что никого ни разу не наказали. Никто, кроме министра внутренних дел Северной Осетии, и сам не подал в отставку.
Поэтому первое и главное, что сейчас необходимо, - это серьезная и честная реакция на происшедшие события, а не скоропалительное принятие пожарных мер. Все случившееся нужно публично обсудить. Необходимо вести парламентское расследование причин и обстоятельств теракта в Беслане, причем так, чтобы оно не превратилось в политическое шоу. Пусть это расследование идет в закрытом режиме, но только нужно регулярно информировать население страны о его ходе. И в конце концов сообщить об итогах. Потому что любое ведомственное расследование всегда что-то скрывает, корни всегда приглаживаются.
В общем, предстоит наговорить друг другу много горьких слов. А потому я бы не стал сводить проблему терроризма только к работе правоохранительных органов. Масса вопросов и ко всем остальным. А как Дума формирует бюджет страны? Как правительство его исполняет? Это тоже важные вещи. Прежде всего, надо признать, что в стране стало опасно жить, везде и всюду. И еще одно: когда с ходу, судорожно предлагают какие-то быстрые, лишь бы только что-то предложить, решения проблемы, то это неизбежно ведет к забалтыванию сути происходящего и может аукнуться новыми, еще более кровавыми ситуациями.
Вот сейчас выступает председатель правительства России и говорит: мы, мол, к тем предложениям по укреплению безопасности страны, что уже заложили в бюджет, добавляем еще дополнительно столько-то миллионов... А я как депутат Госдумы сразу хочу спросить: вы хотите добавить средства, к примеру, на содержание милиции в Назрани, где недавно якобы "свои" же милиционеры перебили собственных сослуживцев?
Так вот вы сперва начните в правительстве хоть какие-то действия, улучшающие систему безопасности в целом, чтобы честный и профессиональный сотрудник оценивался бы в ней достойно, получал больше, а взяточники и предатели выдавливались бы из этой системы. Иначе говоря, вы сначала залатайте дыры в ведре, а уж только потом наливайте в него воду. Нужны четкие ответы на вопросы, на что именно, куда и в каком объеме пойдут средства, выделяемые на безопасность страны, кто конкретно будет отвечать за их расходование.
Надо понимать, что если мы будем самым слабым звеном в международной борьбе против терроризма, то именно у нас, в России, кровавые теракты будут происходить и впредь. Потому что этим самым террористам все дороже обходится их преступная деятельность, к примеру, в Испании, США или Великобритании. Почему угас ольстерский конфликт? Потому что дорого стало, в буквальном, физическом смысле. Там начали все больше отлавливать боевиков и жестко наказывать их. Ту же Ливию очень строго наказали, с помощью серьезных экономических санкций, за то, что ливийские террористы в свое время взорвали пассажирский самолет над Шотландией. И Ливия покаялась за давний свой грех и, судя по всему, отказалась впредь поддерживать террористический "интернационал". А у нас в стране пока что по этому вопросу чувствуется слабость. И ситуацию эту нужно в корне выправлять.
