На прошлой неделе в Ростове состоялось совещание руководителей 30 предприятий — производителей сельхозтехники Ростовской области и Краснодарского края. Оно проводилось по инициативе отраслевого объединения «Союзагромаш» и было посвящено вопросам лоббирования интересов отрасли и защите отечественных производителей сельхозтехники, страдающих от нечестной конкуренции со стороны западных компаний. В совещании принимал участие Константин Бабкин, президент «Союзагромаша», председатель совета директоров холдинга «Новое Содружество». Он рассказал корреспонденту N о нынешних проблемах отрасли, итогах работы завода «Ростсельмаш» и планах собственников в отношении этого предприятия.
N: — Что происходит с потребительским спросом на сельхозтехнику? К.Б.: — 2003 год был для нас достаточно тяжелым, спрос снизился примерно на 30%, в прошлом году было легче: произошло заметное увеличение спроса — до 40% к уровню 2003 года. В нынешнем году рассчитываем, что прошлогодний уровень спроса сохранится, возможен и его небольшой прирост. Все будет зависеть от состояния села, цен на зерно. В этих условиях очень тревожит факт неравных условий работы российских и иностранных производителей, из-за чего импорт комбайнов вырос в 1,8 раза, по другим видам сельхозтехники рост еще выше. Сегодня с нас взимают те платежи, от которых освобождены наши зарубежные коллеги. Не решен вопрос с увеличением пошлин на ввозимую б/у технику. Экспансия новой иностранной техники поддерживается государственными экспортными агентствами Eximbank и Hermes, субсидирующими экспорт, поэтому комбайн «Джон Дир» можно сегодня купить с рассрочкой на 5 лет под 3% годовых, и это уже сравнимо с комбайном «Дон», который мы можем дать под 15% годовых. Мы анализировали структуру импорта в 2004 году — более половины комбайнов ввезены по стоимости, заниженной на две трети к рыночной оценке. Новый зерноуборочный комбайн отдают за $ 70 тыс. при его рыночной стоимости $ 200 тыс. Налицо явный демпинг. Конечно, существует и такая организация, как «Росагролизинг», но говорить о том, что она составляет реальный противовес тем условиям, которые могут предоставить Eximbank или Hermes, пока не приходится. Надо еще многое совершенствовать в ее работе.
N: — Какой ценовой политики будет придерживаться завод «Ростсельмаш» в нынешних условиях рынка?
К.Б.: — Могу отметить, что нынешний рост цен на энергоресурсы не сопоставим с ростом цен на сельхозтехнику. Этоодна из проблем, которая поднималась на нынешнем совещании. С 2002 года электроэнергия подорожала на 40%, металл — на 50%, а комбайны — на 30%. От роста цен на комбайны отстает только рост заработной платы на предприятии. В итоге снижается рентабельность производства. Сдерживать рост цен на комбайны за счет сдерживания роста зарплаты, дальнейшего снижения рентабельности и темпов обновления завода — это неправильно.
N: — Сохраняется ли сегодня опасность недружественного поглощения предприятия, о которой вы говорили года полтора назад? Каков нынешний размер госпакета акций «Ростсельмаша»? Каковы ваши намерения в случае его продажи?
К.Б.: — Госпакет пока не продан, и государством до сих пор не принято четкое решение по нему. Думаю, причина — в отсутствии осознанного подхода. Не выработана генеральная линия — что делать с этим пакетом и с госпакетами вообще. «Ростсельмаш» регулярно вносится в программу приватизации, но пакет так же регулярно не продается. Не думаю, что происходит это из-за опасений потерять контроль над предприятием, хотя, возможно, есть и такие аргументы. Если он будет продаваться, мы готовы участвовать в конкурсе и купить его, чтобы избежать возможных конфликтов на заводе. «Ростсельмаш» — завод развивающийся, и, думаю, кроме нас найдутся еще желающие приобрести его часть. Сегодня «Новому Содружеству» принадлежит более 80% акций предприятия. Нынешний размер госпакета — примерно 8% акций. По закону такой пакет дает право претендовать на часть прибыли завода, которой сейчас, в общем-то, особо и нет. Принимать на заводе административные решения он не дает права. Хотя в жизни есть примеры, как и с 1% акций перехватывается власть. Но если говорить о том, видим ли мы сегодня какие-то реальные угрозы, я отвечу отрицательно. Возможность поглощения мы учитываем всегда, но на наши планы она не оказываетникакого реального влияния.
N: — Какова прошлогодняя прибыль от комбайнового производства «Ростсельмаша»? Сколько планируете заработать в нынешнем году?
К.Б.: — В прошлом году «Ростсельмаш» заработал примерно $ 5 млн. Эти деньги сразу были вложены в оборудование. Нынешний год будет полегче, значит, заработаем чуть побольше — возможно, $ 7 млн.
N: — Как скоро будет погашена существующая реструктурированная задолженность перед бюджетом ОАО «Ростсельмаш»? Сохраняется ли намерение ликвидировать это предприятие после ее выплаты, оставив в качестве преемника недавно созданное дочернее ООО «Комбайновый завод “Ростсельмаш”»?
***
К.Б.: — Она будет погашена в течение года, без распродажи активов. Выплата осуществляется из ежегодной прибыли предприятия. Пока мы намерены сохранить обе компании, но процесс деления продолжается, и в длительной перспективе от прежних намерений не отказываемся. Уже сегодня старый «Ростсельмаш» — это чисто финансовая организация, которая не занимается производством, а владеет пакетами акций дочерних компаний.
N: — Как вы оцениваете рыночную долю «Ростсельмаша», каковы планы по ее увеличению?
К.Б.: — Наша нынешняя доля — 65% рынка. Думаю, в этом году нарастим ее на 2%. Нам очень мешает растущий импорт. Сегодня это главный конкурент. С тем же Красноярским комбайновым заводом мы можем бороться на условиях более-менее равной конкуренции. За границей же сидят киты, которые существенно превосходят нас по финансовым возможностям. Один «Джон Дир» больше нас в 50 раз, он только в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы вкладывает суммы большие, чем весь наш оборот. Если государство нас не поймет и не поддержит, то, экстраполируя сегодняшнюю ситуацию, можно утверждать: постепенно они нас задушат. Из-за нечестной конкуренции мы уже похоронили авиастроение, станкостроение, гражданское судостроение. Пальцев нехватит перечислить отрасли, которые мы уже потеряли из-за неграмотной экономической политики. Сельхозмашиностроение пока держится. Оченьне хочется, чтобы очередь дошла и до нас. Конечно, не стоит ожидать моментального эффекта от предстоящего обращения к власти. Но у нас осталось совсем мало времени — три-пять лет. А потом может быть совсем худо.
N: — Каковы инвестиционные планы «Нового Содружества»?
К.Б.: — У нас в стране сегодня нет условий для таких масштабных, смелых инвестиций, какие мы совершали 3–5 лет назад. Пока существует нынешняя экономическая политика, мы будем продолжать работу в двух направлениях — сельхозмашиностроении и лакокрасочном производстве. В этом году планируем вложить в «Ростсельмаш» около $ 15 млн. инвестиций, из них $ 10 млн. пойдут на строительство нового, современного склада запасных частей. Планируем также обновить модельный ряд, сделать производство модульным, с более простой внутризаводской логистикой, продолжить процесс выделения лишних активов, не связанных с комбайностроением, в отдельные компании. В лакокрасочном производстве предстоит в 4–5 раз нарастить объем выпуска и продаж в Украине. Возможно, со временем мы повторим такой же проект на востоке страны (в Средней Азии или Сибири) — купим там еще одну производственную площадку. Но это в долгой перспективе, а основная работа в этом году будет касаться продвижения продукции и завоевания доверия потребителя. Если государством будут приняты какие-то решения, улучшающие экономическую политику, тогда у нас появятся возможность и настроение смело двигаться дальше.
фото:
