Государственная дума ратифицировала Киотский протокол, который в ближайшие дни должен быть рассмотрен Советом федерации и отправлен на подпись президенту РФ. Политическое решение по важнейшему экологическому документу современности принималось с превеликим трудом - Россия думала дольше любой страны на свете. Но в нашей стране выполнить закон еще сложнее, чем принять его. После бурных дебатов вокруг протокола наступает еще более трудный этап его исполнения и извлечения потенциальной выгоды из его механизмов. Этой теме была посвящена работавшая в "Президент-отеле" конференция Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). Советник председателя правления РАО "ЕЭС России" Анатолий ЗЕЛИНСКИЙ беседует с обозревателем Сергеем ЛЕСКОВЫМ о том, какие подводные рифы ждут нас в плавании в незнакомом киотском море и как не только выйти сухим из воды, но найти там богатые жемчужины.
ИЗВЕСТИЯ: РАО "ЕЭС России" - держатель крупнейшего эмиссионного пакета в нашей стране. На ваши предприятия приходится 30% российских выбросов углекислого газа, или 5% выбросов тех стран, которые взяли на себя киотские обязательства. У такого гиганта, как "Газпром", в полтора раза меньше выбросов. Стратегические интересы России в значительной степени зависят от того, как будет работать РАО "ЕЭС России" с киотскими механизмами.
АНАТОЛИЙ ЗЕЛИНСКИЙ: Киотский протокол - наш объективный союзник. Наша деятельность связана со сжиганием ископаемого топлива и производством тепла и электроэнергии. Стратегическая задача, на которую направлены все программы, - делать это с максимальной эффективностью, уменьшая затраты и сокращая потери. Именно по этой причине мы переходим на парогазовый цикл, где КПД подбирается к 60%, а для паровых установок 40% - недостижимая мечта. На Сочинской ТЭЦ, к примеру, удастся сократить потребление газа на 30 - 40%. Но это и есть цель Киотского протокола. К сожалению, 2 года потеряно на его обсуждение, и до начала бюджетного периода осталось всего 3 года. Энергетическое оборудование со склада не возьмешь, цикл производства составляет 7 - 8 лет.
Все отрасли нашей экономики жизненно нуждаются в модернизации оборудования, которое не меняли с советских времен. Особенно тревожна ситуация в ЖКХ. Киотский протокол дает возможность заработать средства для модернизации, но считать, что это манна небесная, которая прольется на нас автоматически, - великое заблуждение. Создать внутренние механизмы и найти выгодную тактику непросто.
ИЗВЕСТИЯ: Элементарно - взять и продать наши квоты на Запад. По минимальной оценке, Европа, Канада и Япония нуждаются в 400 млн тонн выбросов ежегодно. Цена - 5 - 7 евро за 1 тонну. Греби лопатой, подставляй кошелек! Опасения, что мы зачеркнем возможности для будущего роста промышленности, слишком далеки. В 1990 "расчетном" году Россия выбрасывала 2, 23 млрд тонн углекислого газа. В 2004 году, несмотря на рост, производства, - всего 1, 7 млрд. Резерв огромный.
ЗЕЛИНСКИЙ: И все-таки надо быть дальновидным. Государству выгодно зарезервировать наши выбросы на период Киотского протокола, который наступит после 2012 года, что разрешено соглашениями. Кстати, страны Восточной Европы, где тоже произошел промышленный спад, уже приняли решение не торговать своими квотами внутри ЕС, а зарезервировать их на следующий бюджетный период. Что касается Украины, Белоруссии, Болгарии и Румынии, то им своими квотами удастся покрыть потребности ЕС, Японии и Канады лишь в малой степени. России экономически гораздо выгоднее привлечь западных инвесторов к проектам совместного осуществления по модернизации производства, второму механизму снижения выбросов, который предлагает Киотский протокол. По линии инвестиций можно получить в 3 - 5 раз больше средств, чем просто благодушно торгуя квотами. К тому же модернизация производства с сокращением выбросов - это формирование резерва на будущее. Выгода мультипликативная.
ИЗВЕСТИЯ: Если мы примем политическое решение и закроем свой рынок квот, то цены на выбросы подскочат?
ЗЕЛИНСКИЙ: Сейчас цена смешная. Разумная - 15 - 17 евро за 1 тонну. Тогда можно рассматривать предложения и открыть свои резервы.
ИЗВЕСТИЯ: Но так мы рискуем оказаться у разбитого корыта. Недавно в "Известиях" генеральный директор Национального углеродного соглашения Степан Дударев говорил, что проекты совместного осуществления блокируются подавляющим большинством развивающихся стран, которые ждут у себя западных инвесторов с проектами чистого развития, где Россия не может участвовать. ЗЕЛИНСКИЙ: Совершенно верно, тем более что сегодня на весь мир существует только один проект чистого развития, зарегистрированный пару месяцев назад. И я расскажу, как можно обойти это политическое лоббирование. Каждый проект совместного осуществления должен проходить очень сложную процедуру подтверждения в секретариате Рамочной конвенции ООН, где все технические и экономические детали рассматриваются под толстой лупой. Стоимость прохождения одного проекта оценивается в
100 тысяч евро. Если все прошло нормально, то участники проекта уже на государственном уровне обменивают сэкономленные в результате технической модернизации производства квоты на деньги. Но можно предельно упростить этот механизм, исключив из него международных чиновников. Достаточно оформить проекты совместного осуществления как обычные инвестиционные проекты с киотской составляющей и проводить их по российскому законодательству с уже отработанными банковскими гарантиями, которые формируются на основе открытых биржевых цен на выбросы. Это значительно упрощает процедуру, делает ее более дешевой и быстрой. Вот такой, вполне законный финт против политического лоббирования третьих стран.
ИЗВЕСТИЯ: Мы уже потеряли время на обсуждение Киотского протокола. Сейчас потеряем время на обсуждение механизмов. А вдруг организованная Европа обойдется без нас своими силами? 6 тысяч предприятий в ЕС уже получили задания снизить выбросы на 5%...
ЗЕЛИНСКИЙ: Но всего Европа должна снизить выбросы на 8%. В реальности процесс идет в обратную сторону: Европа увеличила выбросы еще на 2%. К примеру, Австрия, которой полагалось добиться снижения на 13%, "подпрыгнула" на 18%. Дания вместо снижения на 21% "выросла" с выбросами на 11%. ИЗВЕСТИЯ: Если уж законопослушная Европа не может справиться с Киотским протоколом, что ждет Россию...
ЗЕЛИНСКИЙ: Мне думается, изначально позиции России в Киотском протоколе более выгодные, чем у Европы. Что произойдет на дистанции, знать не дано никому.
***
ХИМИЯ МОЖЕТ ОЧИСТИТЬСЯ
Протеворечивый расчетов вокруг того, что КИОТСКИЙ протокол может войти в противоречие с предполагаемым экономическим ростом России, предостаточно. Конечно, очень не хочется из-за превышения квоты на выбросы входить в зону штрафов и санкций. И потому Киотский протокол превращается в механизм давления на инвесторов для обеспечения утилизации вредных выбросов, что особенно актуально для химической промышленности. Как утверждает генеральный директор "ОМЗ - Нефтеперабатывающее и емкостное оборудование" Кирилл Лятс, современные технологии по утилизации углекислого газа позволят России сохранить объем выбросов на нынешнем уровне даже при значительном росте химической промышленности и энергетики. Отчасти проблему решат установки по карбамидному производству на аммиачных заводах. Эта технология основана на связывании углекислого газа с аммиаком. В России действует около 20 подобных установок, что немного для объемов аммиачной промышленности. Они закрывают потребность в утилизации углекислого газа на аммиачном производстве всего на 40%. Невысокая эффективность, которая будет лишь снижаться со временем, связана с тем, что установки были запущены в 1970-е годы и безнадежно устарели. В России, где традиции высокотехнологичного химического производства еще не утеряны, созданы технологии по утилизации углекислого газа, которые обезопасят страну от попадания в зону штрафных "киотских" санкций.
Графические материалы:
Задачи по уменьшению выбросов для стран ЕС
Материалы доступны в бумажной версии издания.
