История про производство утеплителя со счастливым концом
Ехал немец в поезде Москва - Петербург. Наполовину наш немец. Он раньше в ГДР жил, у нас МИСИ окончил, жена у него русская. Он ехал тещу забирать к себе в объединенную уже Германию, чтобы детей нянчила. Наблюдал он из окна вагона буйный расцвет всякого строительства и думал о том, как холодно будет в новых домах в долгую русскую зиму. И тут он вспомнил, как, будучи еще гедеэровским специалистом, монтировал вот здесь неподалеку линию по производству утеплителя. И тут какое-то озарение на него нашло, и в непонятном душевном порыве немец взял да и вышел на станции Чудово Новгородской губернии и пошел пешком на тот заводик. Было тому заводику лет 200, и выпускал он всю свою историю рюмки, бокалы и лафитнички. Линия по производству утеплителя должна была дать ему новую жизнь. Пришел немец на завод и видит, что линия-то законсервирована.
- А хрен его знает, - говорят ему, -что с эти утеплителем делать. Плана на него никакого не спущено. Мы тут по старинке рюмочки да лафитнички выпускаем, зарплату ими выдаем. Народ по дорогам торгует, да только много там всякого разного стекла и продавцов больше, чем машин. Так и живем с хлеба на квас.
Возмущенный немец взял да и позвонил председателю Госстроя. Там не поняли, какой немец звонит, может, министр или сам канцлер, взяли да и соединили. - Вам что! - кричит немец. - Утеплитель не нужен? - Еще как нужен, - отвечает ему председатель Госстроя. - Да вот с деньгами, как всегда, напряженка. - Я найду деньги, обещал немец.
И нашел. У себя в Германии. И акционерное общество создал, и линию запустил, а производство рюмок закрыл. Знаете, с чего он начал? При всех царях и коммунистических правителях была в центре заводской территории большая лужа, которая в жару превращалась в пылесборник, а в холода - в нерасчищенный каток. Он ее заасфальтировал. Утеплитель, что называется, отрывали с руками. Сначала перешли на работу в две смены, а потом - в три. И все работники получали почти европейскую зарплату. Удалось и на новгородской земле найти непьющих мальчиков-менеджеров с бульдожьей хваткой. Были открыты склады оптовой продажи не только в Москве и Питере, но и практически во всех крупных областных центрах России и СНГ. Когда я там был, подумывали об открытии второй линии. С тайной радостью за симпатичного немца я часто вижу на дорогах мощные грузовики с грузом его предприятия. Вот такая рождественская сказка-быль.
Но не так все просто. Дело в том, что душевный порыв немца совпал с желанием местной администрации привлечь любых инвесторов. Она взяла да и освободила инвесторов от всех местных налогов на тот срок, пока все инвестиции не окупятся. И дала им карт-бланш во всех инициативах. К этому следует добавить избыток воды и энергии и удобное расположение - между Москвой и Питером. О чудовском чуде много писали. В основном в восторженных тонах, без анализа. Между тем там сложилась модель действия иностранного капитала в России. Первая составная этой модели - выгодно и стране, и местным жителям. Это наша с вами история про производство утеплителя со счастливым концом. Вторая составная - это посадка на местной земле филиала мощной международной кондитерской корпорации, что выгодно только местным жителям, получившим рабочие места, и местной администрации в будущем, поскольку российский шоколад по недосмотру сверху имел и имеет лучшее в мире качество. И если выгодно это для страны, то только в том смысле, что встряхнул отечественные предприятия и заставил их больше думать о рекламе.
Третью составляющую я бы назвал колониальной. Дело в том, что в Чудове действует деревообрабатывающее предприятие с западной технологией и с западной дисциплиной труда, но с российской зарплатой, хотя для местных жителей она все равно лучше, чем никакая.
Этот третий вариант чудовской модели наиболее распространен в России. И наиболее опасен. Но здесь есть выход, подсказанный европейской практикой. Знаете, какая самая распространенная численность рабочих на небольших предприятиях в Германии? 49 человек, потому что если будет 50, то придется создавать профсоюз и платить значительно больше. У нас же профсоюзы - не больше чем инструмент в политической борьбе, до конкретных предприятий его действия не доходят.
Отсюда вывод - надо создавать все условия для тех предприятий, которые нужны и регионам, и стране, и помнить об опасности, когда Россию будут использовать лишь как источник дешевой рабочей силы. Допустим, иностранный инвестор, соблазненный обширным российским рынком, решит бросить туда свои активы. С чем он столкнется? Прежде всего с применением административного ресурса (не подмажешь - не поедешь), с трактовкой налогового и прочего законодательства в пользу казны и федеральной власти, с подчинением судебной системы воле местной администрации.
Приплюсуем сюда единственную в мире бухгалтерию, созданную для того, чтобы затемнить, а не прояснить прохождение финансовых потоков, криминал, как нигде, связанный с производством, и мы получим наивысшую степень риска для инвестиций. Здесь постарались не только местные администраторы. Например, Центробанк ввел резервирование: от трех до двадцати процентов от суммы, которую иностранный инвестор намеревается отправить в экономику, он должен отдать на целый год ему, самому центральному. Какой нормальный инвестор это сделает? Он лучше вложит деньги в Индонезию или в Филиппины, где таких наворотов нет.
Иногда кажется, что политика крупных, но безнадежно отстающих корпораций типа АвтоВАЗа направлена именно на то, чтобы запугать иностранного инвестора. Можно назвать десятки причин, из-за которых до сих пор никто не купил ВАЗ. Но достаточно одной, чтобы отпугнуть любого инвестора: ежегодные убийства людей, прямо или косвенно связанных с автозаводом. Таким образом решаются тактические проблемы дележа и стратегическая задача - не допустить иностранного вмешательства в опасных для нынешних владельцев масштабах.
И тем не менее иностранные инвесторы в Россию идут и довольно охотно. Уже в три смены вкалывает завод Форда во Всеволожске Ленинградской области. Его представители заявили как - то, что вообще не имеют никаких проблем с российской спецификой. Верится с трудом, но это правильная линия поведения, если учесть, что работящая марка автомобиля теряет популярность у себя на родине и пользуется постоянно растущим спросом в России. В этом случае законы рынка сильнее беззакония.
Режим наибольшего благоприятствования создан и для крупных инвестиций в нефтегазовый сектор России. А ведь мы имеем большой отрицательный опыт в этой сфере. Договоры об эксплуатации иностранными компаниями нефтяных шельфов в районе Сахалина предусматривали их вложения в местные социальные инфраструктуры. Эксплуатация идет, вложений нет. Но смотрите, что происходит. Коноко-Филипс покупает крупный пакет акций "ЛУКойла", Тотал объявляет о приходе в капитал "НОВА-ТЭКа", идут переговоры крупных западных фирм с "Газпромом" об участии в капиталах компаний, имеющих лицензии на газовые месторождения, и уж, разумеется, в капитале "ЮКОСа", когда он будет продан. Одним словом, если и проводится государственная политика по улучшению инвестиционного климата в стране, то она имеет довольно специфическую направленность и преследует задачи, далекие от повышения занятости, зарплаты, культуры труда и всего остального, что обычно связано с приходом иностранного капитала. Такой политикой наши власти преследуют, по мнению экспертов, не столько деловые, сколько политические цели.
Если обратить внимание на происхождение компаний, работающих или готовящихся работать на российском нефтегазовом рынке, то выяснится, что здесь присутствуют американская, британская, французская, итальянская, германская, канадская компании. И все крупные. Скоро начнутся переговоры о строительстве нефтепровода от Находки, тогда и японский крупный бизнес будет задействован. Вот и вся "большая восьмерка". Кто там кого собрался исключить за сворачивание экономических и гражданских свобод? Рискуете большим капиталом, господа, и надежным поставщиком энергии. И в случае внутреннего российского недовольства "либеральной" политикой Кремля, сводящейся к перестановке кубиков непонятной конструкции, помощь Запада не помешает.
Пугают ли иностранных инвесторов расправа с "ЮКОСом", возможность получить в "смотрящие" некомпетентных, но преданных Кремлю людей, закрытая информация, сомнительные посредники, осуществляющие принцип "у ручья, да не напиться", весьма возможная необходимость убеждать лидеров своего правительства, чтобы те меньше критиковали Россию? Наверное, все эти трудности просчитываются. Но они летят, как мотыльки на огонь, забывая, что это не фонарь, а газовый факел, в котором сгореть куда больше вероятности.
Но есть и многообещающие для них моменты. Атаки государства на частный бизнес по большому счету всегда обходят стороной крупных иностранных инвесторов. Западных инвесторов систематически убеждают, что разборки идут только с нехорошими русскими олигархами, скупившими за бесценок народные богатства во времена Ельцина, а к ним, априори честным, будут относиться иначе. Вот отберем все назад, превратим опять в госсобственность и пригласим вас вести бизнес. Таков, осмелюсь предположить, подспудный смысл.
Западные инвесторы, работающие в России, думается, поняли и главное: аксиома о том, что строгость российских законов сочетается с необязательностью их исполнения, может работать и в их пользу.
