"Ситуация на Украине является проверкой для отношений России и Евросоюза", - считает посол ЕС в Москве Марк Франко
СОБЫТИЯ НА УКРАИНЕ СЕРЬЕЗНО ОСЛОЖНИЛИ отношения России и Европейского союза. Неудивительно, что прошедший недавно в Гааге российско-европейский саммит практически ни на шаг не приблизил реализацию планов сторон по расширению партнерства в самых разных областях. О накопившихся проблемах и путях их разрешения рассказал побывавший в гостях у "Итогов" глава представительства Европейской комиссии в Москве Марк Франко.
- Г-н посол, сегодня внимание России и Евросоюза приковано к событиям на Украине, и их оценки были изначально разными. Есть ли надежда, что Москве и Брюсселю удастся прийти к общему знаменателю в понимании и самой проблемы, и путей ее разрешения?
- Вы правы, оценки были разными. Мнение Евросоюза основывалось на отчете, подготовленном наблюдателями ОБСЕ на Украине. В выводах этого документа говорилось о том, что есть серьезные основания считать, будто выборы не были свободными и справедливыми. И российская сторона не отрицала наличие недоработок на выборах, и наблюдатели из стран СНГ тоже отмечали их в своих отчетах. Но при этом, по мнению российской стороны, возникавшие во время выборов проблемы не дают основания считать эти выборы недействительными. На последнем саммите Россия - ЕС в Гааге этот вопрос обсуждался в неформальной обстановке, за ланчем. По итогам саммита стороны сообщили о достигнутой договоренности сотрудничать в целях мирного урегулирования ситуации на Украине - в соответствии с интересами народа Украины, украинской конституцией и законодательством. И события последних дней, в частности решение конфликтующих сторон о проведении новых выборов, выглядят серьезным шагом в этом направлении.
- Вы полагаете, что новые выборы - единственный путь выхода из кризисной ситуации?
- Главное в том, что стороны нашли выход из политического кризиса, достигли соглашения. И мы не можем не поддержать найденное решение (интервью состоялось 2 декабря. - "Итоги").
- Какой будет позиция Европы в случае победы, например, прозападных сил во главе с Ющенко и в случае победы других сил во главе с Януковичем? Будет ли означать первый вариант, скажем, ускоренное принятие Украины в Европейский союз?
- Причины, по которым Европейский союз не может принять результаты прошедших выборов на Украине, связаны не с их результатами, а с процедурой проведения. И если новые выборы будут проведены в соответствии с международными нормами, то каким бы ни оказался их результат, Европейский союз его примет.
- Каковы критерии оценки легитимности новых выборов на Украине? Те же, что и были, - выводы наблюдателей ОБСЕ? Или будут задействованы еще какие-то механизмы?
- Мы всегда следуем стандартам ОБСЕ. Прежде всего выборы должны быть честными, что означает равный доступ всех кандидатов к средствам массовой информации и равные возможности по продвижению кандидатов. Второе - выборы должны быть свободными, и здесь стандарт такой: один человек - один голос. Может быть, это достаточно упрощенная форма, но зато очень ясная - понятно, как выполнить такие требования. И у нас нет причин не опираться на стандарты ОБСЕ - у них отработана четкая методология и накоплен огромный опыт.
- Как бы отреагировал Евросоюз, если бы по результатам выборов в одной из стран, входящих в ЕС, оппозиция применила такие же методы давления на власть, как сторонники
Ющенко, - блокирование государственных учреждений и т. д.?
- Это трудный вопрос, потому что ни Римский договор, ни новая конституция ЕС не учитывают такую ситуацию. Я думаю, что в любом случае здесь придется искать какое-то политическое решение. И, безусловно, так как это политически очень чувствительный вопрос, он будет прорабатываться не на уровне Европейской комиссии, а на уровне стран-членов.
- Президент России поставил вопрос о так называемых двойных стандартах в оценках ЕС выборов. Явные нарушения в Афганистане, Косово, Ираке не помешали ЕС признать их легитимными в отличие от украинских...
- Это вопрос не двойных, а разных стандартов - это другие страны, там другая ситуация. Скажем, Афганистан во время выборов был в состоянии войны, примерно то же положение сейчас в Ираке. И в Косово обстановка по многим причинам очень сложная. В этой ситуации многие организации и, безусловно, Европейский союз были рады тому, что там вообще удалось провести выборы. И мы официально заявили об этом. При этом мы действительно всегда стараемся, чтобы процедура выборного процесса с каждым разом улучшалась. Украина не воюющая страна, и к ней применяются те же стандарты, что и к любой стране, где есть стабильность.
- Разногласия по вопросу об Украине не единственная проблема в отношениях между Москвой и Брюсселем. Есть ли какой-то прогресс в решении вопросов по Калининграду, в первую очередь транзитных?
- Замечу, что эта проблема возникла не в результате расширения ЕС, а в результате получения независимости странами Балтии. Приведу несколько примеров. Нам говорят, что транзит стал сложнее. Наверное. Но при этом сам транзитный поток товаров, перевозимых по автомобильным и железным дорогам, увеличился на 10 процентов, если сравнивать соответствующие периоды. Ясно, что возросла коммерческая стоимость транзита. Ситуацию здесь можно исправить, если начнут работать на конкурентной основе страховые компании. В то же время административные затраты по перевозке товаров, наоборот, снизились в связи с введением компьютеризированной системы подачи деклараций. Ветеринарный и фитосанитарный контроль стал сложнее в силу того, что теперь необходимо соблюдать законодательство и требования ЕС в этой области. Но здесь мы тоже ищем пути для облегчения процедур. И на саммите в Гааге председатель Европейской комиссии г-н Баррозу сам поднял вопрос о калининградском транзите, предложив президенту Путину создать подкомитет по этому вопросу. Президент России принял это предложение.
- Еще один болезненный вопрос - положение русскоязычных в Латвии и Эстонии. Признают ли в ЕС наличие этой проблемы или же считают претензии России на сей счет необоснованными?
- В любой стране проблема национального меньшинства всегда воспринимается и рассматривается очень серьезно. Наверное, трудно найти страну, где такой проблемы не было бы. Еще до вступления стран Балтии Европейский союз обсуждал с ними административные и правовые вопросы и добился внесения определенных изменений в законодательство и административные процедуры для облегчения интеграции национальных меньшинств. Мы считаем, что ситуация сточки зрения правовой и административной находится в полном соответствии с решениями и Совета Европы, и ОБСЕ. Напомню, что Европейский союз оказал полную поддержку инициативам, например, в области языкового обучения для облегчения интеграции людей. Нельзя сказать, что теперь нет никаких проблем - они остаются и ждут своего решения. С одной стороны, это надлежащее применение законодательства в отношении лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, а с другой стороны, и национальные меньшинства должны показывать свою заинтересованность в интеграции. На саммите председатель Баррозу сделал предложение президенту Путину провести форум, посвященный правам человека и национальных меньшинств. Этот форум даст возможность сторонам обсудить все вызывающие беспокойство вопросы.
- По мнению ряда экспертов, главная проблема в отношениях между Россией и ЕС заключается в том, что, договорившись о "подлинном стратегическом партнерстве", они так и не определили конкретных ориентиров. Москву, например, не устраивает перенос на Россию того же типа отношений, которые ЕС развивает с другими соседями...
- Думаю, те дискуссии, которые сейчас ведутся между сторонами, то различие в подходах лишь подтверждают глубину наших отношений. Шесть месяцев назад мы стали говорить о стратегических отношениях между ЕС и Россией. При этом, наверное, не в полной мере понимая, что мы имеем в виду под словами "стратегические отношения". С мая 2004 года мы ведем очень подробный разговор по четырем общим пространствам (в сфере экономики, внутренней и внешней безопасности и гуманитарной области), чтобы наполнить наши стратегические отношения конкретным содержанием. И именно поэтому я считаю, что это совершенно нормально, когда у сторон разные точки зрения. Но опять же сам факт диалога, в ходе которого поднимаются очень конкретные вопросы, говорит о том, что у нас глубокие и серьезные отношения.
- В какой степени готовности находятся "дорожные карты" - конкретные планы по разработке четырех общих пространств?
- Начну с хороших новостей. Что касается разработки общего пространства культуры, образования и науки, то на саммите в Гааге было принято решение о создании Института европейских исследований в Москве. В плане создания экономического пространства сохраняются некие разночтения, но они больше затрагивают формулировки, нежели суть. Что же касается общего пространства правосудия, свободы и безопасности, то здесь я бы отметил, что, хотя и остаются некоторые вопросы, налицо все большее понимание между сторонами. Конечно, мы говорим о сложных вопросах - таких, как демократия, права человека, верховенство закона и правопорядок, защита прав национальных меньшинств и гражданское общество. Это общие ценности как для ЕС, так и для России. Понятно, что интерпретация этих понятий может быть различна уже в силу того, что у нас и история различна. Но, я считаю, сам факт обсуждения этих вопросов говорит о том, что обе стороны очень серьезно настроены на создание такого пространства. Полагаю, спешить тут не стоит - эти вопросы надо обсуждать ровно столько времени, сколько потребуется для полного взаимопонимания. Для нас очень важно, чтобы было общее понимание и интерпретация того, что такое гражданское общество, демократические ценности. Думаю, что в мире журналистики, например, хорошо осознают, насколько важно общее понимание свободы слова и свободы прессы. Что касается пространства внешней безопасности, то сейчас на повестке дня стоит вопрос о том, насколько мы готовы совместно работать над решением общих проблем, урегулированием кризисов, возникающих в сопредельных странах. И в этом смысле, наверное, ситуация на Украине является проверкой для отношений России и Евросоюза - можем ли мы работать вместе на этом направлении и в какой степени, учитывая, что у нас разные оценки, взгляды и подходы. На саммите в Гааге в этой связи было принято решение продолжить работу для нахождения полного понимания. Мы надеемся достигнуть этого уже к следующему саммиту, который пройдет здесь в России, в Москве, где-то 10-11 мая 2005 года.
- В 2008 году между Россией и ЕС может быть введен безвизовый режим, полагает министр иностранных дел Сергей Лавров. Насколько реальным такой прогноз считают в ЕС?
- Конкретных сроков не обозначено, но, думаю, это не за горами. Три страны - члена Европейского союза уже провели переговоры с Россией по соглашению об облегчении визового режима. Сейчас идут обсуждения между всеми странами Шенгенского соглашения и российскими властями. Безусловно, это очень важный вопрос - если мы сможем достигнуть прогресса здесь, то это приведет к облегчению контактов между людьми. Работа в этом направлении идет постоянно. Вскоре в Москву приезжает очередная группа европейских экспертов, которые встретятся со своими партнерами из Министерства иностранных дел. Визовый вопрос уже обсуждается очень конкретно, дискуссия постоянно углубляется. И, насколько я знаю, дискуссия идет успешно.
- В России, похоже, ни общество, ни власть никак не могут определиться до конца, чем же является страна - частью Европы или все-таки страной евразийской, ориентированной и на Запад, и на Восток. С вашей точки зрения, Россия - европейская страна, это часть Европы?
- Насколько я смог узнать Россию за время своего пребывания, она в основе своей европейская. За последние 200 лет Россия внесла колоссальный вклад и в интеллектуальную, и в культурную жизнь Европы. При этом совершенно очевидно, что Россия - особая страна. И у нее свой дух, своя культура. И культура, например, Швеции, и культура Греции, и культура Испании - они очень отличны друг от друга, но при этом никто не ставит под сомнение, что все три страны, все три культуры принадлежат Европе. Безусловно, Россия привносит что-то свое в европейскую культуру в целом. При этом, наверное, в русской культуре действительно есть некие азиатские влияния, но это только придает ей особую своеобычность, свидетельствуя о ее богатстве и разнообразии.
