Отечественные меткомбинаты пока закрыты для иностранцев
Иностранные инвестиции
С конца 90-х годов российские металлурги оказались практически исключены из процесса привлечения прямых иностранных инвестиций. Наоборот, высокая консолидация внутри отрасли и ситуация на рынке привели к тому, что они сами начали активно скупать международные активы. Однако реформы госмонополий в газовом и электроэнергетическом секторе могут превратить отечественные меткомбинаты на очередном конъюнктурном спаде в объекты для поглощения мировыми игроками этого рынка.
Особенности национальной консолидации
Для крупнейших игроков мировой металлургии Россия должна была стать одним из ведущих рынков слияний и поглощений (М&А) еще в начале 90-х годов. Собственно, так оно и случилось. Стараниями крупнейших в то время металлотрейдеров - Trans World Group, Glencore, Duferco, Daewoo, Vitol, а также инвестиционных структур практически все более или менее привлекательные активы в черной и цветной металлургии были объединены в структурированные холдинги еще до того, как собственностью в России заинтересовались стратегические игроки - Alcoa, Pechiney, Alcan, Kaiser Aluminium в алюминиевой подотрасли, ВНР Billiton, Anglo American, CDRV в горной металлургии, LMH, Arcelor, Corus в черной металлургии.
На конец 90-х годов степень концентрации капитала, например, в производстве стали и проката, меди, никеля, добыче железной руды в стране значительно превышала мировой уровень. Некоторые активы, впрочем, достались стратегическим инвесторам, к которым можно условно отнести трейдеров. Так, холдинг Duferco сумел закрепиться на "ВИЗ-Стали" , Glen-core - на "Мечеле" и "Дальполиметалле" , Euromin (дочернее предприятие Vitol) - на Челябинском электрометаллургическом заводе. К кризису 1998 года аналитики прогнозировали дальнейшее наступление трейдерских империй на российскую металлургию, в том числе на уже формировавшиеся национальные холдинги, причем атакующим отдавал ось явное преимущество.
Однако дальнейший сценарий развития отрасли оказался неожиданным: трейдерские империи распались и получили российских владельцев, холдинги же существенно укрепили свое положение. Двухлетний разрыв между распадом и новой консолидацией западные компании использовать просто не успели. К 2000 году создание "Русского алюминия" , "Металлоинвеста" , расширение СУАЛа и "Евразхолдинга" вновь сделали металлургию России почти недоступной для работы агентов рынка М&А - инвестбанков, инвестфондов, трейдеров. Более того, к 2001 году Glencore и Vitol продали практически все активы в России отечественным профильным холдингам.
Лишь после этого, уже на старте глобализации российских металлургических групп (см. текст на стр. 25) вновь заговорили о приходе в Россию таких стратегических игроков, как Alcoa, ВНР Billiton, Arcelor, Rio Tinto, Codelco.
Линия обороны
Способность российских металлургов защищаться от поглощения западными гигантами базируется сегодня на нескольких факторах. В первую очередь это относительно низкая стоимость энергоносителей и наличие собственной сырьевой базы. Они позволяют компенсировать меньшую производительность труда, чем в странах-конкурентах - государствах Юго-Восточной Азии, КНР, Японии, Бразилии, Австралии, Южной Африке. Кроме того, важна близость двух из трех крупнейших рынков мирового потребления металлов - китайского и европейского. Определенную защиту обеспечивает и политика правительства России, которое к приходу иностранных инвесторов в металлургию относится сдержанно. Так, покупка Alcoa у "Русского алюминия" Самарского металлургического завода и Белокалитвинского металлургического производственного объединения летом 2004 года оказалась заблокирована именно государственными регулирующими органами.
Тем не менее нынешний конъюнктурный пик, позволяющий отечественным металлургам реализовывать проекты расширения собственного бизнеса за пределами страны , не вечен. К 2007-2008 годам, по крайней мере, часть черной металлургии, алюминиевая промышленность и горно-металлургическая отрасль страны могут столкнуться с резким снижением рентабельности из-за снижения цен на готовую продукцию, ростом цен на электроэнергию и газ.
Тогда же более значимыми в мировой конкуренции для российских металлургов станут и инфраструктурные проблемы. Так, по мнению президента ООО "Евразхолдинг" Александра Абрамова, для черной металлургии это в первую очередь вопросы логистики. Для медной и алюминиевой отрасли, помимо прочего, аргументом в создании альянсов с крупными мировыми игроками является относительно слабая вовлеченность УГМК и СУАЛа в мировой рынок сырья на фоне высокой стоимости сырьевых проектов в России. Для производителей редкоземельных металлов серьезным фактором может стать конкуренция с Китаем.
Пока ведущие западные игроки не демонстрируют явного интереса к стратегическим приобретениям в российской металлургии. Так, слухи о слиянии "Северстали" с Arcelor (компании уже реализуют совместный проект по выпуску автосталей - "Севергал") пока не подтверждаются.
Тем не менее в ряде секторов российской металлургии потенциальные иностранные инвесторы более чем активны. Сейчас это в основном сырьевые и некрупные grееnfiеld-проекты, не отягощенные альянсами с отечественными игроками. Так, в начале октября во время визита в Россию глава ВНР Billiton Чарльз Гудьир заявил о готовности в течение нескольких лет инвестировать в местные проекты $8, 5 млрд, в первую очередь сырьевые. Председатель правления ThyssenKrupp Ульрих Миддельманн заявлял, что компания рассматривает возможность строительства в стране нового метзавода. Alcoa, несмотря на недавние неудачи в России (в сентябре компания отказалась от участия в проекте СУАЛа "Коми-Алюминий"), в среднесрочной перспективе остается претендентом на практически любой крупный актив в алюминиевой подотрасли. Летом 2004 года о приходе в сырьевой сектор заявила Rio Tinto, начав пока с проектов поиска алмазов в Карелии и добычи калийной руды в Волгограде - никто не сомневается, что это лишь старт.
От того, в каком состоянии крупнейшие российские металлургические компании будут приходить к завершению реформы энергетики в России и наступлению локальных спадов цен на рынках металлов, сейчас зависит их будущее. В отличие от промышленников Южной Кореи, Японии и США, которые в случаях конъюнктурного спада традиционно защищаются правительствами протекционистскими мерами, российским металлургам вряд ли стоит на это рассчитывать. В очереди за активами в России в этом случае с огромной вероятностью обнаружатся и серьезнейший конкурент российских компаний за восточноевропейские металлургические активы LNM/Ispat, Duferco и RIVA. Не исключено, что к ним присоединится и китайская Baosteel, уже создающая СП по выпуску стали на бразильском рынке, близком по параметрам к российскому.
Впрочем, за прошедшие шесть лет с момента развала трейдерских империй российская металлургия существенно изменилась и глобализовалась. К 2007 году шансы на участие в разделе российской металлургии получат лишь международные "гранды" отрасли. При этом маловероятно чистое приобретение крупных металлургических холдингов России западными конкурентами. Судя по всему, в большинстве случаев речь может идти только о портфельных инвестициях, равноправных стратегических партнерствах или совместных проектах. Это не самый плохой итог развития отрасли, которая еще десять лет назад рассматривалась как потенциальный объект скупки иностранными игроками.
