Министр уверен, что они придут сами
"Новая" не раз рассказывала о комплексе проблем, сложившихся на фармакологическом рынке России. О "вечных", таких, как вал контра-факта, и о новых, связанных с монетизацией льгот. В частности, нас очень интересовало: почему льготные лекарства стоят дороже их аналогов в розничной коммерческой продаже и почему бюджет до сих пор не рассчитался за уже поставленные на склады лекарства стоимостью в несколько миллиардов рублей. Многие фирмы с начала этого года не получили вообще ничего, более счастливые - малую часть оплаты за поставленные лекарства. Производители недоумевают, почему наш в общем-то далеко не пустой бюджет не спешит с ними рассчитываться, и подумывают даже над тем, чтобы прекратить поставку льготных лекарств до тех пор, пока им не вернут деньги. Особенно остро складывается ситуация с зарубежными производителями: им-то что наши социальные проблемы, что наше правительство - до фонаря. Нет денег - нет таблеток. Словом, ситуация сложная и путаная, в результате которой целые регионы могут остаться без льготных лекарств. Все эти проблемы стали темой беседы нашего корреспондента с министром здравоохранения и социального развития РФ Михаилом ЗУРАБОВЫМ.
- Михаил Юрьевич, сейчас сложилась острая ситуация с непогашенной задолженностью бюджета перед производителями лекарственных препаратов в рамках программы "Льгота-2005". Существует лаже риск того, что производители в течение нескольких месяцев прекратят отпуск продукции. Почему государство не платит за льготные лекарства? Не хватает денег?
- Дело не в деньгах. Просто система сейчас другая. Сколько бы ни завезли препаратов на склады, мы оплачиваем их только по факту отпуска пациентам. Сейчас, например, завезено на семь миллиардов рублей, а фактически по счетам за февраль и январь будет оплачено только 1, 4 миллиарда. В этом ничего страшного нет: просто все остальное находится в запасе. Со временем размер этого запаса так или иначе будет составлять стоимость двух-трехмесячной потребности. В рамках программы "Льгота-2005" лекарственных препаратов потребляется где-то на два-три миллиарда рублей в месяц, значит, запасы на складах в аптеках должны быть примерно на пять-шесть миллиардов рублей.
- То есть вы считаете, что формально задержек с оплатой нет?
- Если лекарство отпущено, задержек с оплатой не будет. Но чтобы оплата производилась, нужно, чтобы был сформирован счет. Есть определенные правила формирования такого рода счетов. Все медикаменты отпускаются строго персонифицированно. Таким образом, все счета, которые сейчас выставляются в системе обязательного медицинского страхования, проверяются по нескольким критериям: во-первых, индивидуальный номер лицевого счета гражданина, во-вторых, имеет ли врач, который выписал препарат, право это делать. Вот если все эти правила выполняются, то без каких-либо задержек счета оплачиваются.
- Стоимость льготных лекарств зачастую превышает их цену в коммерческой розничной продаже. Как это вообще возможно?
- Это сложная проблема. Сложная, может быть, не в журналистском понимании этого слова, а по существу. Дело в том, что в РФ, конечно, есть фармакологическая промышленность, но если раньше у нас изготавливались в том числе и субстанции для производства лекарственных препаратов, то в последние годы наша страна оказалась практически полностью зависима от импортного "сырья". Это нормально с точки зрения мировой практики. Например, европейские производители используют субстанции, которые изготавливаются в Индии и Китае.
Проблема в другом: субстанции, ввозимые на территорию РФ, часто ненадлежащего качества. Случаи, когда субстанции ввозятся под видом химического сырья без достаточного контроля, далеко не единичны. Добавьте к этому проблему массового производства контрафактной продукции в России. Одним словом, налицо системные проблемы. Просто государственным регулированием фармакологического рынка в последние годы никто не занимался.
- Не могу с вами не согласиться. Но как все-таки объяснить разницу в ценах?
- Так это ведь взаимосвязанные вещи. Рыночную цену лекарств сбивает именно контрафакт. Невозможно конкурировать по соотношению цена - качество, если тот же самый препарат по международному наименованию, то есть идентичный по химической формуле и по химическому составу, продается за три рубля, когда он реально стоит шестнадцать. А продается он за три рубля потому, что субстанция, из которой он изготавливается, попадает в Россию по "серым" схемам. Качество ее далеко не лучшее. Кроме того, производство препарата осуществляется в условиях, которые являются с технологической точки зрения устаревшими. В конечном итоге гражданин, приходящий в аптеку, не может понять, почему одна "но-шпа" в цене отличается от другой. Он думает, что это все одно и то же. А это на самом деле разные препараты. Никогда вам не случалось выпить таблетку и почувствовать, что она не действует? Вот в этом как раз и проблема, с которой нам приходится сталкиваться, именно поэтому льготные лекарства, которые мы приобретаем по "белым" схемам, якобы дороже, чем на рынке.
- И как вы планируете отрегулировать фармрынок?
- Мы хотим сделать рынок производства лекарственных препаратов в России и рынок, связанный с предоставлением этих лекарственных препаратов населению, более цивилизованным. Формула простая: доступная цена плюс требуемое качество и соответствующий набор лекарственных средств, которые гарантированно могут обеспечить лечение всех основных заболеваний. И конечно же эффективная схема финансирования этих расходов.
Раньше мы не занимались управлением ценами. То, что мы сейчас пытаемся сделать, - абсолютно ново для России. В рамках программы дополнительного лекарственного обеспечения мы подталкиваем производителей к регистрации неизменных цен на целый год и дальнейшему контролю за ними. В том числе к снижению цен, если в коммерческом отпуске препараты оказываются дешевле. В течение первых двух месяцев мы снизили цены на 268 наименований препаратов, которые отпускаются в рамках дополнительного лекарственного обеспечения.
Поэтому никакого тупика здесь нет. Кроме того, мы видим, что инвесторы приходят в фармпромышленность. Только за первый квартал было приобретено два крупнейших предприятия - производителя лекарственных препаратов. Одно крупное предприятие в Московской области было запущено. Приход инвесторов сдерживает только контрафакт.
- Как вы собираетесь привлекать дополнительные инвестиции в отрасль?
- Вы знаете, мы ничего не будем стараться делать. Мне кажется глубоким заблуждением расхожее мнение о том, что бизнес должен получать какие-то более отчетливые сигналы от государства, которые бы ориентировали бизнес на приход в те или иные сегменты экономики. В это сложно поверить, но на сегодняшний день в рамках программы дополнительного лекарственного обеспечения российские и зарубежные фармпроизводители поставили лекарственных препаратов в аптечные учреждения более чем на семь миллиардов рублей. Без единого договора - просто под честное слово. Мы им объяснили, что система теперь будет работать таким образом, что мы будем оплачивать медикаменты только по факту их отпуска. Бизнес никаких дополнительных сигналов ни от кого не просил. Они просто поняли, что будет новая система, и начали поставлять в кредит.
Если инвестор видит, что возникает платежеспособный спрос - неважно, государственный или еще какой, - он приходит автоматически. Ведь фармпроизводство экономически чрезвычайно выгодно. Народ болел, болеет и будет болеть.
P.S. К сожалению, наше интервью с господином Зурабовым получилось, скажем так, неоконченным: Михаил Юрьевич удалился по своим важным делам, не дав возможности задать ряд вопросов, прямо вытекающих из его ответов. Кстати, именно по этой причине мы не смогли оговорить с ним форму и время согласования этого интервью и опубликовали его в аутентичной форме с незначительной литературной правкой. Если господин Зурабов считает, что мы не совсем верно отразили его позицию, то мы готовы опубликовать продолжение беседы. Тогда мы с удовольствием спросили бы Михаила Юрьевича о следующем:
* Если в ситуации с долгами бюджета речь идет о нормальном товарном кредите, то почему он оформляется не юридически, а под честное слово? Это мало похоже на рыночную сделку, зато очень напоминает бартерные сделки по понятиям, характерные для экономики нашей страны середины 90-х годов. И еще: имеют ли производители четкое представление о том, что они отпускают продукцию в кредит, или их просто поставили перед фактом и они действуют по инерции?
* Если Минздрав четко осознает проблему присутствия на фармрынке огромной массы поддельных лекарств, то почему он, возможно совместно с силовыми ведомствами, не разработал какую-либо программу борьбы с этим явлением? Мы даже не спрашиваем о результате: системные проблемы не искореняются сиюсекундно, но о планах хотелось бы знать.
* * *
Нам поставили лекарственных препаратов на семь миллиардов рублей под честное слово
* * *
Комментарии
Владимир СТАРОДУБОВ, заместитель министра здравоохранения и социального развития РФ:
- Ситуация с задолженностью бюджета перед производителями лекарств нормальная. Это товарный кредит, и ничего особенного здесь нет. Сейчас Фонд обязательного медицинского страхования заключает договора с дистрибьюторами и начинает рассчитываться. Деньги для погашения долгов есть - в бюджете заложено 50 миллиардов рублей, примерно по 4, 5 миллиарда рублей в месяц. Правда, пока мы только выходим на уровень 2, 5 миллиарда. Поэтому Стабфонд никоим образом не будет использован для обеспечения льготников лекарствами. Деньги есть, они предусмотрены в бюджете.
Что же до проблемы развития отечественной Фарминдустрии, то никакой целостной программы нет. Но в принципе хорошо было бы за счет финансовых и экономических механизмов повысить привлекательность инвестиций в Фарминдустрию. Такие возможности и условия мы предлагаем в первую очередь тем иностранным компаниям, которые переводят на территорию РФ производство джинериков и, дай бог, патентованных наименований. Это необходимо, чтобы не зависеть от импорта в значительной степени.
Цена импортного препарата по определению выше: таможенные сборы, оплата услуг дистрибьютора и т.д. Естественно, когда лекарство доходит до аптеки, то его стоимость взлетает на очень большую высоту. Поэтому в рамках проекта по льготному лекарственному обеспечению мы пытаемся фиксировать цены, чтобы защитить их от влияния инфляции. Ведь для американского бизнеса это превалирующий макроэкономический показатель. Без фиксированных цен не обойтись, иначе повторится ситуация прошлого года, когда при общем уровне инфляции в 12% лекарства подорожали на треть.
Александр ШОХИН, председатель наблюдательного совета ИК "Ренессанс-Капитал":
- Формально средства Стабфонда не будут расходоваться на лекарственное обеспечение льготников. Просто есть другие механизмы перераспределения нефтяных сверхдоходов. Достаточно повысить так называемую цену отсечения в Стабилизационный фонд ("Новая" писала об этом в N 22. - Ред.). Строго говоря, правительство уже сейчас согласилось повысить ее с 20 до 25 долларов за баррель. Возможно, при обсуждении в Госдуме цену отсечения могут повысить и до 30 долларов за баррель. То есть объем Стабфонда уменьшится за счет изменения количественных параметров его формирования. Но, учитывая нынешние схемы формирования Стабфонда, это, конечно, де-факто будет использование его средств в рамках социальной реформы. А что поделаешь - она требует денег
Юлия МАРТОВАЛИЕВА, Надежда БАДОСОВА
